[marchese]

название: составляющие счастья
фандом: pandora hearts
пейринг: гил/оз, брейк/винсент, мимо пробегали элиот, алиса, шэрон, лиам и барма.
рейтинг: PG-13
жанр: романс
автор: маркиз
ахтунг: ммм... оос. о да. наше всё. и хреновый обоснуй.
примечание: Писалось как-то спонтанно. А первая часть - это протест флаффера против жестокого "Всем Найтреям нет до друг друга никакого дела".

го

I. Семья
- А почему ты...
- Каникулы. - отрезал Элиот. - А тебе повезло, что родителей дома нет.
Гилберт виновато опустил голову. После того, как он сбежал из дома Найтреев, в общем-то, ни кого не спросив, и не получив на то согласия, перед Элиотом ему было стыдно. Ужасно стыдно.
И Элиот это, на самом деле-то, прекрасно знал. Но вот не высказывать свое праведное возмущение было выше его сил.
- Как последний трус, - проворчал он, снимая пиджак, и вешая его на спинку кресла. - Как последний трус, мой брат - Найтрей! - сбежал из родного дома ради какого-то Безариуса...
- Он не "какой-то"! - тут же вскинулся Гилберт. Даже стыд не мог позволить ему оставлять такие слова без отрицания. - Он мой господин!
- Да мне не важно кто он. - Элиот скривился, разворачиваясь к брату лицом. Передом оком воплощения укора Гилберту снова стало не по себе. - Подражатель Эдварда, ха! Тоже мне, герой! И вообще, ты слышал, как он с тобой разговаривает? "Мой слуга то, мой слуга сё"!..
Гилберт вздохнул. Кое что выбить из Элиотовской башки было невозможно.
-... А самое главное - ты позволяешь ему это! И теперь...
- А вот и я!
Гневную тираду прервал звук открывшейся двери и легкий звон посуды на подносе. А обращающийся к ним голос по своему тону мало чем отличался от звона тончайшего фарфора. "Когда Винсент хочет - рассеянно подумал Гилберт. - Он может быть приторно милым. Впрочем, он хочет быть милым всегда."
- Вы что, опять ругаетесь? - Винсент поставил поднос на стол, и обернулся к ним с чашками в руках. На белой поверхности была выведена буква "N" - что она означала, догадаться не составляло труда.
- Мы не ругаемся. - буркнул Элиот, принимая из рук брата чашку. - Просто Гилберт - идиот.
- Ты слишком предвзято его судишь.
- А о Озе Безариусе ты слышал?!
Гилберт, тоже приняв свою чашку, обжег язык об горячий чай. И, выругавшись про себя, осторожно взглянул на Винсента снизу вверх, из под челки.
Обсуждать Оза с ним он не то что бы опасался: не хотел. По некоторому предубеждению, а вероятнее всего, стараниями Брейка, обсуждать с семьей что-либо не касающееся Найтреев непосредственно, было излишним. Чрезвычайно излишним.
- Слышал. - мягко улыбнулся брат, щурясь, как кот на солнце. - Видел. Хороший мальчик.
Младший явственно скрипнул зубами. Тупые братья. Совсем не думают о чести Найтреев.
- Поклонник Эдварда. - из чувства противоречия буркнул он все-таки, утыкаясь в свою чашку. Винсент только улыбнулся. Винсент всегда улыбался - было ли ему что сказать, не было, согласен он был или нет.
Его улыбка ассоциировалась у Гила исключительно со змеиной.
Только вот любой змее до Винсента далеко: по сравнению с ним, в ней было слишком мало яда.

Они перебрались из библиотеки в малую гостиную, когда начало темнеть. Гилберт бросил взгляд на часы, и подумал, что пора бы уже и честь знать: во-первых, он не любил оставлять Оза надолго одного, а во-вторых, он слишком уж не хотел нарваться на родителей.
Винсент, видя его нервозность, протянул руку и погладил его по волосам - совсем легонько, просто проведя пальцами по угольно-черным прядям.
Но Гил все равно вздрогнул.
- Они сегодня не приедут. - будто бы читая его мысли, прильнул к нему брат. - Они поехали в загородную резиденцию.
Винсент был теплым.
Гилберт позволил ему переплести их пальцы и устроить голову у себя на плече. В последнее время они редко оставались наедине, или в кругу семьи. Конечно, одной из причин это был сам Гил: он намеренно избегал общества своей семьи, это было понятно даже Озу, который всегда начинал настороженно сверкать глазами в его сторону, когда речь заходила о Найтреях. Но Гилберт не брал всю вину за это на себя.
В конечном счете, они же его семья, разве нет?
Он задумчиво коснулся губами макушки брата. Казалось, тот сейчас замурлычет от удовольствия: столь редко Гилберт позволял себе какие-то братские жесты в его сторону.
А вот наблюдавшего все это с другой стороны дивана Элиоту это не нравилось.
- Что за сантименты, - с отвращением скривился он. - Вы взрослые люди, а ведете себя, как будто вам до сих пор десять!
Гилберт тут же опомнился, отклоняясь на спинку дивана. Ему уже двадцать четыре! В таком возрасте молодому мужчине не к лицу нежничать с братьями, пусть даже и младшими - Элиот абсолютно прав!
Однако Винсент, как и всегда, думал иначе.
Он не отпустил ладони Гила, а только чуть крепче сжал её.
- Глупый маленький Элли, - расплылся в улыбке он. - Ты просто ревнуешь моего Гила.
- С чего бы это мне его ревновать? - насупился младший брат, утыкаясь в книгу.
- Потому что ты его любишь. Правда, меньше чем я, конечно.
- Да ты просто помешанный, Винс. - Элиот закатил глаза. - Гилберт, беги от этого извращенца.
- Я не извращенец.
- Так мы тебе и поверили.
- Что? Гил, ты что, на его стороне?
- Я хочу иметь в союзниках толкового молодого воина, а не подобие златовласки. - Гилберт не удержался, и щелкнул демонстративно обескураженного Винсента по носу. Почему-то, сейчас было легко себя так вести. Как раньше. Когда боль от потери Оза уже притупилась, и только ныла, а не рвала на части, а делать решительный шаг и уходить из семьи еще не было причины. Тогда, когда время текло медленно, и такие посиделки были в порядке вещей: конечно, когда Клода и Эрнеста не бывало дома.
- Ну, я же говорил...
- Кто-то намерился украсть у меня Гила, а, Элли?
- Я одолжу его у тебя под залог, хочешь?
- Эй, попридержите обороты!
- Молчи, товар.
- Что?!...
На душе было легко.
И в первые за несколько лет Гилберт не считал, что в преддверии бури.

II. Друзья
Особняк Рейнсвортов был погружен в сонную, ленивую тишину. Солнце просачивалось сквозь щели в портьерах, играло бликами на плитках пола и гобеленах на стенах, слепило глаза. Небо, без единого облачка, было светло-голубым, почти лазурным.
Слуги почти не показывались, только где-то на дальней кухне вяло звенели кастрюли в руках огромной, и на первый взгляд неповоротливой, но очень умелой поварихи Маргарет.
Было спокойно.
И до одурения скучно.
- Где Ги-и-ил? - недовольно протянул Оз. Он растянулся на диване в залитой солнцем гостинной, и лениво рассматривал высокий потолок.
- Ты спрашиваешь в двадцатый раз. - рассеянно отозвался Брейк. - Но, если ты туг на ухо, или, что хуже, страдаешь в столь юном возрасте маразмом, мой дорогой друг, то специально для тебя я могу повторить: наш малыш Гилберт ушел навестить семью.
- Как это мило с твоей стороны. - вздохнул Безариус, переворачиваясь на бок.
- Всегда пожалуйста.
Даже с Зарксесом всегдашние перепалки были сегодня неохотными, будто выдавленными из себя только ради приличия. В голову не лезли ни колкости, ни язвительные подначки, обмен которыми составлял обычно более половину разговора с Брейком.
Оз прикрыл глаза, чувствуя, как очередной солнечный луч подкрался к его лицу.
Гилберт. Навещает семью. Гилберт вместе с семьей. А сама семья - странный, так нелюбимый Брейком Винсент и вспыльчивый Эллиот.
Почему-то в голове сразу промелькнули кадры, как его чокнутые братья методично издеваются над Гилбертом, или ставят эксперименты, или угрожают отобрать и изрезать в клочья шляпу, или... В общем, картина "Гилберт в кругу семьи" Озу не представлялась. Для него Гилберт, его Гилберт, всегда был рядом с ним: с ним, а не с кем-то другим.
Чувство, будто он должен с кем-то делиться... Раздражало.
- Скучаете? - что-то внезапно невесомо коснулось лица, и выдернуло из только накатившей легкой полудремы. Оз открыл глаза и успел ухватить взглядом светлую прядь волос Шэрон, прежде чем та отклонилась.
- Что вы, госпожа, - расплылся в улыбке Брейк. - Мы с Оз-куном весело проводим время. Он мучается муками ревности, а я за ним наблюдаю.
- Ревности? - с любопытством поинтересовалась Рейнсворт. Оз подавил желание пнуть Брейка - было лень свешивать ноги с дивана, поэтому он ограничился дружелюбной улыбкой, адресованной хозяйке дома:
- Брейк-сан перегрелся на солнцепеке, и он не понимает, что несет. Не обращайте внимания.
Брейк пробормотал что-то нелицеприятное.
- Кстати, братец Зарксес, - прощебетала Шэрон, подходя к креслу, где тот пил чай и зарабатывал диабет. В руках у неё была открытая книга. Оз напрягся. - Это исследование Сабрие за восемьдесят шестой год. Можешь пояснить, что значит этот термин?... Вот здесь.
В такие моменты всегда стоит быть начеку.
Оз моментально вспорхнул с кровати и в мгновение ока оказался между Шэрон и Брейком, а его рука ненавязчиво, но твердо захлопнула книгу у удивившейся Рейнсворт.
- Шэрон-чан, вы, как всегда, хотите сделать больше всех. - ласковым укоряющим тоном пожурил её он, аккуратно вынимая книгу у неё из рук. - Почему бы нам не дождаться Гилберта или Лиама?
- Но...
- Кстати, госпожа, - раздалось из-за спины Оза. - Кажется, Алиса искала вас, что бы взять какой-то роман из библиотеки. Она где-то наверху.
- Да? - тут же отвлеклась девушка, воспламеняясь энтузиазмом. - Я немедленно найду её. Я знаю отличную книгу!...
Её было легко отвлечь.
Когда она ушла, Оз облегченно выдохнул, и бросил отобранный фолиант на диван.
- Может, уже скажешь ей? - устало поинтересовался он, поворачиваясь к Шляпнику лицом. Тот поднял на него глаза, но Оз прекрасно знал, что он всего лишь полагается на источник звука. Он не видел, как нахмурился Безариус, но он слышал беспокойство в его голосе.
- Это не нужно. Во всяком случае, пока. - Брейк поднял двумя пальцами маленький квадратик, обсыпанный сахарной пудрой. - Хочешь рахат-лукума, Оз-кун?...
- Рахат-чего?.. Не важно. Хочу!
В конце-концов, самого Оза отвлечь было не труднее.

К вечеру стало свежее. Оз развлекался, собирая с Алисой мозаику, и иногда оказывая экстренную помощь Брейку: хотя даже слепой, он мог делать почти всё как обычно, но вряд ли в эти удивительные способности входило умение оценить новую картину, которую Шэрон купила в залу.
В остальном всё было как обычно - если не считать долго отсутствия Гилберта. Лиам, пришедший навестить Зарксеса, тоже высказал удивление, когда Оз вздохнул по этому поводу в очередной раз.
- Обычно Гилберт не проводит так много времени в доме Найтреев, да, Зарксес? - задумчиво сказал он, листая ту самую книгу, что принесла днем Шэрон.
- Уммм... ага. - Брейк фыркнул. - Скорее, наоборот, он спешит удрать оттуда при первой же подвернувшейся возможности.
Оз заинтересованно поднял голову.
- Почему же он тогда так задерживается?
- Кто знает?
- Я уверен, что ты. Давай, Брейк, похвастайся своей осведомленностью.
- Ты слишком высокого мнения обо мне, Оз. - Шляпник помешал чай, разбавляя в чашке очередной килограмм сахара. Потом с недовольным лицом отпил, хотя, конечно, не устраивал его точно не чай. - Но я могу внести предположение, что это происки кры... его братца.
- Винсента Найтрея?
- Его, голубчика, его. - Зарксес нехорошо оскалился, но вовремя спохватился, и успел превратить это в кривую ухмылку. - Он же помешан на Гилберте.
- Поме... Что?
Оз резко выпрямился, чуть не заехав по носу Алисе, тянувшейся за кусочками мозаики через его плечо. Он машинально извинился и вновь обратился к Брейку:
- Винсент помешан на Гилберте? В каком смысле?
- Во всех. - скривился Шляпник.
- Объясни, Брейк!
Зарксес вздыхает. Вот ведь скажет на свою голову, а!
Ему совершенно не хочется говорить об этом. В голове вертятся десятки фраз, которыми можно было бы увильнуть от прямого ответа, но Брейк почему-то думает, что сейчас они не помогут. Слишком уж явно непонимание и раздражение просачиваются сквозь напускную беззаботность в голосе юного Безариуса. Хотя, конечно, как тут не быть раздраженным, когда речь идет среднем Найтрее?...
- Ну хорошо. Если я тебе скажу, что, не будь они братьями, я бы решил, что На... Висент влюблен в Гилберта, ты успокоишься?
- Конечно, нет. - возмутился Оз. Он оглянулся, удостоверился, что Алиса углублена в борьбу с мозаикой, подполз к креслу, где развалился Брейк, и водрузил локти тому на колени. - А ты точно уверен? Вдруг это проявление, ну, братской заботы?
- Если и так, то это ненормальная братская забота. Да и сам Винсент! Есть ли в нём хоть что-нибудь нормальное? Ха! Неудивительно, что из всех Домов его подобрали именно такие подозрительные, как Найтреи. Рыбак рыбака видит издалека!
- ... Как тебя проняло. - поднял брови Оз. - Впрочем, мы, кажется, отвлеклись от темы.
- От какой?
Все кроме Алисы обернулись ко входным дверям: Гилберт стоял, привалившись к дверному косяку. Но, на удивление, он не выглядел измученным или выдохшимся, как ожидал Оз: он всегда возвращался таким с "воспитательных бесед" с родителями. Но нет, на этот раз Гил выглядел вполне... довольным?
- Всем доброго вечера. - поздоровался он, проходя в гостиную и снимая плащ. Оз поднялся с пола, радуясь, что Найтрей вернулся, но жалея, что им с Брейком не удастся продолжить разговор. Проходя мимо, Гил потрепал Безариуса по волосам. - Как провел день?
- Было скучно! И где ты так дол...
Его перебил Брейк.
- Фууу, Гилберт-кун~ - он демонстративно зажал нос пальцами. - От тебя воняет винсентчиной. Только у этого крысеныша такой запах. Вы что, весь день провели в обнимку?
- Винсент не крысеныш. - закатил глаза Гилберт. - И, по-моему, у тебя воображение разыгралось.
- Так что, хочешь сказать, вы не обнимались?
"Точно. - внезапно пришло Озу в голову. - Слепые же лучше слышат, осязают и обоняют. Значит, Брейк почувствовал?..."
- Не твоё дело. - раздраженно отрезал Найтрей, но при этом едва заметно покраснел.
И этот румянец Озу категорически не понравился.

***

На следующий день их разбудили ни свет ни заря и вытолкали из особняка Рейнсвортов для визита в Пандору. Герцог Барма, понимаете ли, хотел их видеть. Немедленно. И плевать на отговорки.
Во всяком случае, так им и передали, перед этим, правда, несколько раз предупредив, что дословно цитируют.
Алиса досыпала на Озе, а Оз - у Гилберта на плече. Дремал, во всяком случае. Пара глупых мыслей никак не хотела давать ему покоя, как бы он не пытался думать о чем угодно другом.
"Братские объятия? Интересно, а с Элиотом он тоже обнимается? Да нет, что я несу. Элиот скорее наорет на него, в знак братской любви, так сказать, хе-хе."
Оз вздыхает и елозит, пытаясь сделать из костлявого Гилберта наиболее удобную подушку. Тот косится на него, поджимает губы, а потом приобнимает рукой за плечи, чуть сильнее прижимая к себе. Это... приятно?
Оз втягивает носом знакомый запах: сигарет, пороха и почему-то кардамона. Безариусу знаком он: это точно запах Гилберта. Он ему нравится.
Запах. И Гилберт.
Эта мысль ударяет в голову неожиданно, как яблоко по Ньютону. Оз распахивает глаза и около минуты проводит в оцепенении. Дрему сняло, как рукой.
Если подумать, что значит - "нравится"? Как именно Гил ему "нравится"? В конце концов, Озу нравился и Брейк - он остроумный, и единственный, кто может отбивать его словесные подначки. И Шэрон - она милая и симпатичная. И Лиам - он умный и неуклюжий так, что это даже забавно. И Алиса - она тоже симпатичная, и они уже даже целовались, пусть и без желания на то Оза...
- Ого.
- М? Что такое, Оз?
- Да нет. Так, вспомнилось кое о чем.
Оз пожевал губами. Вздохнул. Прикрыл глаза.
Хочет ли он поцеловать Гилберта?
Перед глазами проносились картинки - как это могло бы быть. Если бы он поцеловал Гила. И если бы тот - гипотетически! - ответил. Что бы он почувствовал?
Оз честно попытался представить. После нескольких таких попыток у него зачесались руки проверить свои догадки на практике.
Задаваться вопросом "А нормально ли это?" Озу не хотелось. Да и зачем? Вся его жизнь давно потеряла ту степень нормальности, что пригодна для жизни.
Стал сумасшедшим - наслаждайся, Безариус.

В лабиринте коридоров штаб-квартиры Пандоры Оз заставлял себя трепаться не переставая. Хотя, конечно, какое там "заставлял", болтать, действуя окружающим на барабанные перепонки, у него всегда получалось на все сто баллов. И сейчас это было только на руку - он бы мог, конечно, ухватить Брейка под локоток, но это вряд ли бы не привлекло внимания.
Правда, сам Брейк, с насмехательски-поощрающей улыбкой скоро разочаровал его, шепнув на ухо:
- Я знаю все коридоры Пандоры как свои пять пальцев, Оз-кун. Можешь не стараться.
- Поблагодарил бы. - надулся тот.
Но болтать не перестал.

Оказалось, к всезнайке-Барме приглашены были не они одни. Оз нахмурился. Брейк остановился на пороге залы и принюхался.
Винсент радостно помахал им с кушетки.
- Брат водорослевой башки? - нахмурилась Алиса. К Винсенту она относилась... Оз бы не смог сказать наверняка. Но, думал он, они не настолько знакомы, что бы она имела к нему какое-то ярко выраженное отношение.
- Винс. - удивленно моргнул Гилберт. - А ты что здесь...?
- Я по приглашению герцога Бармы. Рад тебя видеть. Доброе утро, Шляпник-сан, Оз-сан, Черный Кролик-сан.
- Какое ж оно доброе после встречи с тобой. - пробормотал Брейк так, что бы это не долетело до Винсента. Потом натянул подобие улыбки. - Да-да. А где, собственно, сам лох-герцог?
- Скоро подойдет. Присаживайтесь. Тут, кстати, есть сладости.
От Винсента просто за версту веяло благодушием и хорошим настроением. Брейка это откровенно напрягало, что он даже и не пытался скрыть.
Оза напрягало другое. Например то, что Найтрей почти насильно усадил Гила рядом с собой на софу, и принялся вливать в него чай. Гилберт пробовал отказаться - не получилось.
За маской доброго младшего братца скрывался домашний тиран. Оз был готов биться об заклад. Впрочем, было не с кем - Зарксес с трудом переваривал один звук этой семейной идиллии, а потому методично и усердно топил ненависть в вазе с конфетами. Вряд ли бы его сейчас что-нибудь отвлекло от столь увлекающего занятие. Даже напоминание о диабете.
а Винсент буквально ластился к Гилу - как чертова золотошерстая кошка. Ласковая и мурлычущая.
"Отвратительная." - Оз раздраженно ткнул вилкой в пироженное, исподлобья наблюдая, как Винсент вытирает Гилу щеку от пятнышка крема от куска торта, которым сам же его и кормил буквально с ложечки.
Ну уж не-е-ет.
Он будет сидеть спокойно. Непринужденно и естественно улыбаться. Болтать с Алисой. Он будет спокоен, когда Винсент положит Гилберту голову на плечо, как он сам недавно делал в карете. Когда Винсент предложит размять ему шею в ответ на рассеянное гиловское "да так, затекла". Когда Винсент ахнет, увидев полученный вчера от Алисы укус на руке, и заворкует над Гилбертом, как курица-наседка. Когда Висент словит неловко повернувшегося Гилберта и, пользуясь моментом, коснется его губ своими...
...ЧТО?
- Винс!
- Найтрей!!
- Гил!!!
Единственными молчавшими лицами в комнате остались двое: изумленно хлопающая глазами Алиса, то открывающая, то закрывающая рот; и сам Винсент, который, собака, посмеивался.
А, ну еще и только что впорхнувший в зал Барма.
- Что за шум? - закатил он глаза, приближаясь к диванам. - Почему вы всегда орете с утра пораньше?
Никто ему не ответил. Барма раздраженно изогнул бровь.
- Вы что, собрались здесь, что бы дружно игнорировать меня?
Молчание.
Первым не выдержал Оз.
- Мы уходим. - отрезал он, вскакивая с кресла, и вцепляясь мертвой хваткой в плечо Гилберта. - Сейчас же!
- Куда? - ошалел тот.
- Подальше от твоего брата!
- Ты что, проникся Брейковскими настроениями? Оз...
- Я сказал, идем!
Глядя на Оза, Гилберт решил, что не подчиниться будет себе дороже. Он пожал плечами и, кивнув остальным (непонятно, правда, кому) покорно вышел с Озом из зала.
Что такого произошло-то?

III. Нечто большее.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так, тик-так.
Тик-так, тик-так, тик-так.
Тик-так.
Они сидели здесь, по две разные стороны этого чертового неудобного (ужасно!) дивана и дружно напряженно молчали уже...
Тик-так.
... уже ровно пятнадцать минут.
Гилберту ничего не оставалось делать, кроме как считать минуты до того, как Оз наконец-то прекратит дуться и объяснит ему, что произошло. Конечно, по очевидным доказательствам, это произошло из-за любимых дурачеств Винсента, всегда вгоняющих Гилберта в краску... Вот придурок, говорил же ему - не делай так, тем более на людях... А если Элиот узнает?! О господи боже. Им не жить.
Тик-так.
Начали затекать ноги.
Гилберт слегка пошевелился - и сразу наткнулся на сердитый взгляд господина.
Издал мученический стон. Про себя, конечно.
Тик-так, тик-так.
Хочется курить. А сигареты остались в плаще, на спине дивана в той злосчастной зале.
Тик-так.
- Оз. - наконец не выдерживает Гилберт. - Может, прекрати...
- Что? - мрачно спрашивает тот.
- ...м эту игру в молчанку?
- Пха!
- И что это был за ответ?
- Сам думай!
- Но я не смогу догадаться, если ты мне не объяснишь!
- Тебе что, объяснить значение пренебрежительно изданного "Пха"?!
Гилберт автоматически хлопает себя по карманам в поисках сигаретной пачки.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Почему ты разозлился?
- А-а-а, ты об этом. - ерничает мальчишка. Если он начинает дурачиться, пусть даже и с долей злобы, это хорошо. Куда уж лучше, чем сидеть в могильной тишине. - Ну, даже не знаю. А что, у очаровашки Гилберта совсем-совсем никаких предположений?
- Оз. Ты. Странно. Себя. Ведешь.
"Ну не может же он так себя вести потому, что Винсент меня - вот идиот, я убью его когда-нибудь - поцеловал? Это просто смешно..."
Голосок в подсознании, у которого почему-то был голос Брейка, насмешливо фыркнул: "...И похоже на ревность."
Гилберт поперхнулся воздухом. Оз не заметил:
- Это я себя веду странно? Это, правильно говорил Брейк, твой брат - очень странно себя ведет! А ты его поощряешь! И ты...
Всяким посторонним мыслям на тему "Это Я-то его поощряю?!" Гилберт объявил бойкот. Он поспешил уточнить одну важную деталь, пока она была свежей и не забылась в преддверии разгорающегося спора, и пока - что важнее - пока у него хватало наглости и смелости спросить такое у господина.
- Оз, ты что, ревнуешь?
Безариус проглотил окончание фразы и растеряно уставился на Гилберта. Тот в ответ уставился не менее растерянно.
"Если мне нравится Гилберт, - лихорадочно размышлял Оз, - и я так реагирую на действия Винсента, значит, я ревную? Но, скажем, если мне все-таки не нравится Гилберт, то почему я так реагирую? Стал бы я ревновать, ну, Брейка к... к... Руфусу Барме?"
Картинка целующихся Брейка и Руфуса вызвала у Оза слабый писк.
"К Винсенту?"
А целующихся Винсента и Брейка - писк октавой повыше.
Неважно, с кем ставить в пару Брейка - всё равно смеси получаются гремучие.
Но, что примечательно, - ни горечи, ни обиды, ни другого едкого чувства при мыслях о Брейке с кем-либо, Оз не чувствовал. А в тот миг, как он увидел, что довольный, как чеширский кот (более классический, чем печально известный) Винсент прижимается к губам Гилберта, он ощутил именно тот не шибко приятный букет чувств.
Значит, ясно, как красный день.
- Ревную. - широко улыбнулся Оз.
Как классно, когда в голове всё разложено по полочкам!
- То есть, - неуверенно пробормотал Гил. - ты ревнуешь меня к Винсенту?
- Точно! - улыбнулся Оз еще белозубее.
- Так... Черт... Под-дожди. Стой. В честь ч-чего? По-почему т-ты меня ревнуешь? - от волнения Гил начал даже чуть заикаться, как в старые добрые времена. Он то краснел, то бледнел и сжимал свою шляпу побелевшими пальцами.
Оз возвел горе очи. Теперь, когда у него на душе было так офигительно хорошо и понятно, то, что до Гила никак не доходило, утомляло его.
Хотя, конечно, и из этого можно было поиметь выгоду.
Безариус ухмыльнулся:
- Показать?
А ответить Гилберту не дал, подаваясь вперед, и целуя его. Правда, ну, что значит - "целуя"? Делая то же самое, что недавно до него делал Винсент: просто прильнул к Найтрею губами.
Что делать дальше, он, по правде сказать, не знал. Но в свое оправдание он мог даже привести доводы: где ему надо было учится? Не в Бездне же? А до того несовершеннолетние дети никого не привлекали. Тем более, несовершеннолетние дети под чутким надзором миссис Кейт.
Пару секунд Гилберт в все глаза смотрел на него. Потом моргнул и мягко отстранил за плечи.
И еще несколько секунд они ошарашено на друг друга пялились. А потом...
... Гилберт расхохотался. Громко, заливисто хохотал, со слезами на глазах. Да-да. Именно так. Представляете, какова наглость?!
- Ну и чего тут смешного? Чего ты ржешь, как пожарник, а?
- Ха-ха... А баб-то как клеил... Ха-ха-ха... Как дамский угодник... Я-то думал... Ха-ха... А ты еще не... Ах-ха...
Оз насупился и поспешил соскочить с дивана.
- Когда Вы соизволите отсмеяться, маркиз* Найтрей, вы можете найти меня в....
- Стой. - все еще посмеиваясь, Гилберт успел ухватить Оза за руку. Тот неохотно обернулся. - Иди сюда.
С деланно равнодушным видом Безариус уселся на край дивана, но всё равно отвернулся в другую сторону. "Дуется." - с улыбкой подумал Гил.
Он провел пальцами по щеке мальчика, скользнул по шее, к ключицам, провел по груди - правда, уже через рубашку. Оз вздрогнул, не повернулся. Тогда Гилберт придвинулся ближе к нему, мимолетно поцеловал в шею, шепнул на ухо:
- И долго господин собирается обижаться на глупого слугу?
- Пока глупый слуга не попросит прощения как следует. - Оз повернулся, почти столкнувшись с "глупым слугой" носами, а во взгляде у него читались бесенята. - Эй, а сам-то ты умеешь?
Гил ухмыльнулся, копируя Оза:
- Показать?
- Хвастун.
Найтрей придвинулся так, что мог ощущать дыхание Оза. Провел языком по его губам, приоткрывая их, скользнул в рот. Провел по нёбу, зубам, погладил язык, прикусил, поддразнивая. Впрочем, Безариус быстро уловил, в чем фокус, а учеником он был всегда умелым, и лидирующее положение Гилберту пришлось уже отвоевывать.
Когда у обоих кончилось дыхание, и Гилберт отстранился, Оз подозрительно поинтересовался:
- А самого-то тебя кто учил, а, маркиз?
Гилберт неожиданно покраснел.
Оз улыбнулся. Улыбка вышла зловещей.
- Ты мне еще скажи, что это был Винсент... а? Чт... Не смей отмалчиваться перед господином! И краснеть тоже не смей!

IV. Враги.
Гилберт и Оз стремительно удалились - разбираться в личной жизни, как полагал Брейк. Алиса убежала искать "наглого слугу", не послушав увещевания о том, что в коридорах Пандоры она потеряется. Барма заявил, что пока его не будут слушать все, его не будет слушать никто, и удалился в библиотеку, наказав послать за ним, когда "кучка идиотов соберется вместе".
Но за то время, пока они сидели здесь вдвоем, Брейку так и не удалось придумать ни одной достойной причины, что бы удалиться и лишить себя этого напрягающего общества.
- Вы сегодня необычайно молчаливы, Шляпник-сан.
Раздался звук звона чашки об блюдце. И тихий шорох одежды. Брейк на секунду замер, прислушиваясь к размеренному, спокойному дыханию.
Он до сих сидит напротив.
Удостоверившись в этом, Зарксес спокойно донес чашку до рта.
В мире, в котором теперь жил Брейк, господствовали звуки и запахи. Это было единственным, на что он мог теперь опираться.
Правда, первое в общении с Винсентом Найтреем оказывалось бесполезным: когда эта крыса хотела, она умела двигаться абсолютно бесшумно.
- А ты что-то никак не заткнешься. - отрезал он.
- Вам так противен мой голос?
А голос, кстати, у крысы был как раз ничего. Во всяком случае, Зарксес словил себя на том, что его было приятно слушать: мелодичный и мягкий, в нём совсем отсутствовали резкие интонации. Как в колыбельной.
- Мне противно в тебе абсолютно всё.
Один из пунктов книги "Как стать Зарксесом Брейком" гласил: "Противоречь всему, что скажет Винсент Найтрей. Аминь."
- Жаль. Знаете, я иногда думал, что мы могли бы подружиться.
- О, да, конечно. Именно из самых дружеских чувств ты решил невзначай отравить мою госпожу.
- Но Вы относились ко мне плохо и до этого инцидента. - в голосе послышались укоряющие ноты. - Не понимаю причин.
- Мои причины тебя не касаются.
- Ах, Шляпник-сан, ваша грубость не доведет вас до добра. Не все же такие терпеливые и понимающие, как я.
- Я сижу здесь, с тобой, в одном замкнутом помещении на протяжении вот уже где-то десяти минут и одиннадцати секунд. Что может быть хуже?
Раздался смешок. Затем вновь шорох одежды, легкие шаги, а потом Брейк почувствовал знакомый аромат розы и кориандра. Винсент опустился рядом с ним на софу.
- Ну, например, это. Теперь я еще ближе к Вам, Шляпник-сан.
Брейк решил проигнорировать эту явную провокацию. Он вновь отпил почти остывший чай из чашки, и попытался как можно ровнее поставить её обратно на столик - Оз говорил, что иногда он промахивается. Буквально на пару миллиметров, но чашка выезжает за столешницу.
Впрочем, видимо, не судьба.
- Чуть-чуть правее, Шляпник-сан.
Брейк резко выдохнул. Он же не мог заметить!
- Вы прокололись в самом начале. Ваше лицо скривилось не тогда, когда вы вошли в комнату, а когда Черный Кролик назвала меня. - молчание. Винсент качнул головой. - Знаете, я сначала думал, что мне показалось. Но Оз-кун приглядывал за вами, а он пока не настолько искусен, что бы скрыть тревогу. И когда же вы поте...
Брейк успел воспользоваться моментом, пока Найтрей был занят своим монологом, и склонился к нему, впиваясь в губы: даже кусая, а не целуя. Нежностью здесь даже не пахло.
Сколько он себя помнил, с самого своего знакомства со "взрослым" Найтреем, ему всегда хотелось провернуть такой трюк. Что бы эти тонкие губы покраснели и опухли - именно из-за его поцелуев.
- За... - Винсент перевел дух, когда тот отстранился. - Зачем ты это сделал?
- Ну надо же было хоть как-то тебя заткнуть. - фыркнул Брейк. Ему хотелось видеть лицо Найтрея, когда он его поцеловал. Каким оно было? Удивленным? Равнодушным? Сошла ли с его губ эта отравленная ядом улыбка?
Легкие, почти невесомые теплые руки Винсента легли ему на шею. Брейк, хотевший уже подцепить очередное пироженное, раздраженно повернулся обратно.
- Чт...
Поцелуй Винсента, в отличии от его собственного, был именно нежным. Медленным, поглаживающим, мягким.
Теперь, в близи, Брейк почувствовал, что на самом деле волосы Винсента (которые постоянно лезли в лицо. Заставить подстричься, что ли?) пахли фиалками. Тонкая нить аромата еле пробивалась сквозь запах роз, но Зарксес мог её почувствовать. Это отчасти компенсировало то, что он не мог видеть его лица.
- Тебе же вроде как ничего во мне не нравилось, м?... - пробормотал Винсент куда-то ему в шею.
- Я тебя ненавижу. Но у тебя слишком соблазнительный голос. - согласно хмыкнул Брейк.
- Неужели я дождался комплимента?
- Не гордись. Я всё еще помню о том, что у тебя отвратительный характер.
- Я душка!
- Душки не доводят людей до нервных срывов.
- Кто тебе сказал такую чушь?...

@темы: abr, пандора, старье